Герольд не ждал ответы на прозвучавшие вопросы. Ему хотелось, чтобы Арианна задала эти вопросы себе и сама попыталась на них ответить, пора прекращать быть маленькой девочкой, обиженной на отца. Однако, кажется, принцессы устроены иначе, Арианна никогда не признает, что хочет от жизни нарисованной картинки. Зачем закрывать глаза на очевидное? Зачем отрицать, что человек, чья репутация подвергается сомнению каждым встречным, на самом деле не может быть светлым и правильным героем? Арианна была готова поверить, что Герольд не брал деньги Ланнистеров, но обиделась, подумав, что королева может интересовать его как женщина. Или из всего произошедшего ее тронуло лишь осуждение окружающих? Тогда зачем требовать от Герольда признаний, если Арианна все равно не сможет быть с ним открыто? Осуждения будут сыпаться всегда, ей будут намекать на предательство, на зависимость от чужого давления, на слабость. Будут шепотки, что Дорну не нужен такой доверчивый правитель, не умеющий делать правильные выборы. Если Арианну так задело осуждение делегации, то страшно представить, что было бы, понеси она от Герольда. Толпа, обожавшая свою принцессу, осудила бы ее за безрассудство, за легковерность. Каждый бы не преминул подкинуть ей упрек в игнорировании нужд Дорна и трона Дорна. И все это Арианна не понимала, когда соглашалась засыпать и просыпаться в объятиях Герольда, скакать с ним на лошади, когда требовала вывезти ее в Королевскую Гавань. Герольд раскрыл свои чувства Арианне и, наконец, признал их для себя лично, что было для него совершенно нелегко. Однако какой это имело смысл, если Арианна старательно отрицает действительную сущность Герольда? Возможно, все дело в том, что она как была избалованной маленькой девочкой, так ею и осталась, не извлекая опыта и уроков ни из одного события, но верить в это не хотелось по многим причинам. В конце концов Арианна станет правительницей Дорна. Читать дальше